Во время неожиданного визита своей сестры и ее сына Уриэля, Антиохус, который недомогал во все время своего правления, впал в кому. Несколько месяцев он балансировал между жизнью и смертью, пока Совет Старейшин готовился к восшествию на престол его пятнадцатилетней дочери Кинтайры.

эп. 3 год 120
"Мама, я не могу жениться на Кинтайре" - сказал Уриэль, более удивленный предложением, чем раздосадованный. "Она же моя кузина. И к тому же, она помолвлена с одним из Лордов Совета, Моделлусом."

"Ты такой капризный. Для учтивости есть свое место и свое время" - заметила Потема. "Но в любом случае ты прав насчет Моделлуса, и нам не стоит оскорблять Совет в сложившихся обстоятельствах. Как тебе нравится Принцесса Ракма? Ты провел в ее компании довольно много времени, когда вы были в Фарруне."

"Да, она ничего" - замялся Уриэль. "Только не говори мне, что ты хочешь выслушивать все грязные подробности".

"О, пожалуйста, избавь меня от своего знания ее анатомии" - Потема скривилась. "Ну, ты женишься на ней?"

"Можно".

"Отлично. Тогда я все подготовлю". Потема что-то записала перед тем, как продолжить. "Король Ллеромо был упрям, и его непросто было сохранить на нашей стороне, а политический брак укрепит нашу связь с Фарруном. Они нам понадобятся. Когда похороны?"

"Что за похороны?" - спросил Уриэль. "Ты имеешь в виду дядю Антиохуса?"

"Ну конечно" - вздохнула Потема. "А что, еще кто-то умер?"

"Там какие-то Редгардские детишки бегали по коридору - полагаю, что Цефорус уже прибыл. Магнус же прибыл ко двору вчера, так что церемония может состояться в любой день."

"Стало быть, пора обратиться к Совету" - заметила Потема с улыбкой.

Она оделась в черное, довольно непривычный для нее цвет. Было важно тщательно играть роль скорбной сестры. Глядя на свое изображение в зеркале, она поняла, что выглядит на все свои пятьдесят три. Серебряные пряди появились в каштановых волосах. Длинные, холодные и сухие зимы северного Скайрима пробороздили морщинки по всему лицу, похожие на паутину. Но она знала, что улыбкой все еще может завоевывать сердца, а ее сдвинутые брови способны внушать страх. Для ее целей этого было вполне достаточно.

Обращение Потемы к Большому Совету возможно окажется полезным примером для молодых ораторов.

Она начала говорить с унизительным для себя подхалимством: "Мои величественные и мудрые друзья, члены большого совета! Я всего лишь провинциальная королева и могу только предполагать о решениях, которые вы должно быть уже приняли".

Она продолжала, восхваляя последнего императора, который был знаменитым, несмотря на свои пороки. "Он был истинным Септимом и великим воителем, разбившим почти неуязвимую армаду Пиандонеи, следуя вашим советам."

Но она не теряла времени, и перешла к главному вопросу: "Императрица Гизилла, к сожалению, не сделала ничего, чтобы обуздать похотливый нрав моего брата...
Фактически, ни одна шлюха города не побывала в большем количестве постелей, чем она. Если бы она была честнее, выполняя свои обязанности в императорской почивальне, мы бы имели настоящего наследника императорского трона, а не тех полоумных и бесхарактерных ублюдков, что называют себя императорскими детьми. Всем известно, что девочка названная Кинтайрой, по слухам, является дочерью Гизиллы и капитана караула. Также может быть, что она дочь Гизиллы и мальчишки, что моет посуду. Мы никогда не узнаем этого наверняка. Но никто не сможет усомниться в происхождении моего сына Уриэля, старшего из наследников династии Септимов. Милорды, никто из принцев Империи не потерпит ублюдка на троне, я вас уверяю".

Она закончил речь тихо, но с завуалированным призывом к действиям: "Потомки рассудят вас. Вы знаете, что должно быть сделано".

В этот вечер Потема развлекала своих братьев и их жен в Зале Карт, ее любимом зале для трапез во всем дворце. Стены в нем были раскрашены яркими, хоть и несколько потускневшими изображениями Империи и заморских стран - Атморы, Йокунды, Акавира, Пиандонеи, Траса. Над головой был выгнут огромный стеклянный купол, влажный от дождя, искажающий звездный свет. Молнии сверкали одна за одной, отбрасывая странные призрачные тени на стену.

"Когда вы поговорите с Советом?" - спросила Потема, когда стол был накрыт.

"Я не знаю, стану ли я..." - сказал Магнус. "Мне не верится, что я скажу им что-то полезное."

"Я буду говорить с ними только после того, как они провозгласят коронацию Кинтайры" - сказал Цефорус. "Просто небольшая формальность, чтобы обозначить мою поддержку и поддержку Хаммерфелла."

"Ты говоришь за весь Хаммерфелл?" - спросила Потема с дразнящей улыбкой. "Редгарды должно быть очень любят тебя."

"У нас в Хаммерфелле с Империей особенные отношения" - сказала жена Цефоруса, Бьянки. "С тех пор, как был подписан пакт в Строс М"кай, ясно, что мы часть Империи, но не ее подчиненные."

"Я так понимаю, что вы уже поговорили с Советом" - спросила жена Магнуса, Хеллена, многозначительным тоном. От природы она была дипломатично, но поскольку была Киродиилкой, правящей Аргонианским королевством, знала, как распознать и обезвредить напряженность.

"Да, именно" - произнесла Потема, делая паузу, чтобы попробовать тушеной дичи. "Я произнесла небольшую речь о грядущей коронации".

"Наша сестра - прекрасный оратор" - заметил Цефорус.

"Вы слишком добры ко мне" - сказала Потема со смешком. "Мне много что удается получше, чем публичные выступления."

"Например?" - спросила улыбающаяся Бьянки.

"Могу я спросить, что ты сказала им?" - спросил с подозрением Магнус.

Внезапно кто-то постучал в дверь. Главный дворецкий прошептал что-то Потеме, она улыбнулась ему и встала из-за стола.

"Я сказала Совету, что если они будут поступать мудро, я полностью поддержу коронацию. Что в этом можно найти плохого?" - сказала Потема, прихватывая с собой бокал вина и идя к двери. "Простите меня, моя племянница Кинтайра хочет переговорить со мной."

Кинтайра стояла в холле с Имперским Гвардейцем. Она была едва не ребенком, но, подумав хорошенько, Потема припомнила, что в том же возрасте она уже два года была замужем за Мантиарко. Совершенно определенно между ними было сходство. Потема вполне могла представить себе Кинтайру в качестве молодой королевы, с ее темными глазами и бледной кожей, гладкой как мрамор. Как только Кинтайра увидела тетушку, в ее глазах на мгновение заискрилась ярость, но она немедленно усмирила эмоции, оставив лишь спокойную важность, присущую членам императорской фамилии.

"Королева Потема" - начла она невозмутимо. "Меня поставили в известность, что коронация состоится через два дня. Ваше присутствие на церемонии нежелательно. Я уже отдала приказ вашим слугам паковать вещи, и эскорт будет сопровождать вас до пределов вашего королевства. Вы покидаете нам этой ночью. Это все. Прощайте, тетя".

Потема начала что-то отвечать, но Кинтайра и стражник повернулись спинами, и пошли вниз по коридору. Волчья королева немного посмотрела им вслед и вернулась в Зал Карт.

"Сестра" - произнесла Потема, адресуясь к Бьянки, с плохо сдерживаемой яростью. "Ты спросила, что мне удается лучше, чем речи? Отвечу: война".