Я видел золото и взял его. Другой быть может, поступил бы иначе и время от времени я возвращаюсь в мыслях к тому моменту, когда я взял золото. Знаете ли, я был голоден. Иронично, не правда ли?

Я не помню многих деталей той ночи, но золото и голод помню хорошо. Я не помню названия таверны или даже той деревни, но я думаю, что это происходило где-то в южном Вварденфелле. Я не уверен. Время от времени я тупо садился на стул и ни о чем не мог думать, кроме как о боли в животе. Если вы никогда не голодали по несколько дней, без крошки во рту, вы не можете представить себе, что это такое. Нельзя сконцентрироваться ни на чем. Все так и было, пока человек, сидевший слева от меня не поднялся, чтобы взять выпивку, и не оставил стопку золотых марок на столе - это сконцентрировало мое внимание.

С этого момента моя память чиста как кристалл.

Взгляд на золото. Взгляд на спину незнакомца, спокойно идущего к стойке. Рука на золоте. Золото в кармане. Я встаю из-за стола, и двигаюсь к двери. Лишь на секунду оглядываюсь. Незнакомец обернулся и смотрит в мою сторону. На нем капюшон, но я чувствую, как наши глаза встречаются. Клянусь, я чувствовал его улыбку

Скорее на улицу - присев за бочками, я чувствовал взгляд своего преследователя. Когда живешь в постоянном страхе перед стражей, неплохо учишься исчезать вовремя. Примерно час я ждал его снаружи, страдая от голода. Я был пробужден к новой жизни, и у меня были средства, чтобы устроить себе настоящий пир. Эта мысль мучила меня. Когда я поднялся на ноги, я был в полуобморочном состоянии. У меня осталось сил ровно на то, чтобы пройти до другого конца деревни, до придорожного трактира и рухнуть за столик. Я думаю, что я мог бы вполне потерять сознание за секунду до того, как услышал голос служанки.

"Будете кушать, сэра?"

Я набросился на жаркое и пироги, заливая все это кружками выпивки. Как только пелена голодной смерти спала с моих глаз, я осмотрелся и увидел лицо в золотой маске, смотрящее на меня, на его маске играли лучи неверного света луны, падавшего из окна. Он был одет в черный кожаный доспех, и иначе сложен, чем моя жертва, но я клянусь, он знал обо всем! Я расплатился за еду и быстро вышел.

Я шел в другой конец деревни, через центральную брусчатую площадь, окруженную жалкими домишками бедноты. Ни из одного окна или двери не пробивалось ни лучика света. На улице никого не было. Я не смог найти места, чтобы спрятаться, как ни старался, и направился прочь из деревни, в глушь. Последние несколько дней мной руководило чувство голода, но сейчас меня подхлестывало чувство вины. Или, может быть, это был страх.

Я дважды упал, спускаясь по темной тропинке, скользкой и усеянной камнями. Крики животных, которые я давно уже не слышал, показались мне вдруг очень громкими. И в ночи скрывалось еще что-то, что искало меня.

На одной стороне тропинки был низенькая каменная стенка, за которую я и залез, притаившись. Я достаточно знал об игре в прятки, чтобы выбрать место, где стенка слегка прогибалась, чтобы, если меня даже кто-нибудь увидит, его глаз не отличил бы меня от выступа на стене. Прошло совсем немного времени, и я услышал, как ноги нескольких человек протопали мимо меня. Потом они остановились. Я услышал шепоток, и один из них побежал обратно в деревню. Наступила тишина.

Через несколько минут я осторожно выглянул из-за стенки. На дороге я увидел стоящую женщину в платье, вуали и пелерине. На другой стороне дороги, закрывая путь в городок, стоял рыцарь в вороненом доспехе. Их лиц разглядеть не удавалось. На несколько секунд я застыл, подумав о том, что кто-нибудь из них заметил меня.

"Беги" - вдруг сказала женщина глубоким голосом.

Холм за мной был слишком крут, я перескочил через стенку и в два прыжка перемахнул дорогу. Я бежал по ночному лесу, под сводящий с ума перезвон проклятых золотых в кармане. Я знал, что произвожу страшный шум и мои преследователи могут услышать меня без труда, но на тот момент меня больше интересовало расстояние между ним и мной. Облачка притемняли свет луны, но я знал, что все еще слишком светло для того, чтобы попытаться спрятаться. Я бежал и бежал, пока не свалился наземь, слыша только бешеный стук сердца и пульсацию собственных вен, умоляющую о передышке.

Я очутился на опушке леса, через реку было видно огромное полуразрушенное поместье, отгороженное забором. За собой я слышал шум шагов. Ниже по течению речки тоже кто-то двигался, расплескивая воду, только еще ближе.

Выбора не было. Я наполовину прыгнул, наполовину упал тину и кое-как перебрался на другой берег. Перебросил свое тело через забор и побежал по открытому полю, по направлению к дому. Повернув голову, я увидел семь фигур, стоящих у забора. Человек в плаще, которого я ограбил. Человек в золотой маске. Женщина в вуали. Темный рыцарь. И еще трое моих преследователей, которых я даже не заметил. А я ведь думал, что двигаюсь осторожно.

Луна окончательно спряталась в пепельных облаках. Иногда только звезды проглядывали через пелену, чуть освещая мой путь. Я подошел к двери разрушенного строения. Захлопнул и запер дверь за собой, но я знал, что она долго не продержится. Я взглянул на разваленное помещение, полное разбитой мебели. и понял, что здесь есть, где спрятаться. Хорошо бы найти какой-нибудь темный угол или нишу, где никто тебя не заметит, если ты будешь стоять спокойно.

Разбитый стол у стены вполне подходил мне. Я заполз под него, и подпрыгнул от страха, когда кто-то шевельнулся неподалеку и дрожащий старческий голос вопросил:

"Кто здесь?"

"Все в порядке" - прошептал я. "Я не один из них."

Его мозолистая, морщинистая рука протянулась ко мне из темноты и перехватила мою руку. Внезапно я почувствовал себя очень сонным, но попробовал сопротивляться этому чувству. Отвратительное лицо старика, лицо голодной смерти, надвинулось из темноты, высвеченное внезапно появившейся за разбитым окном луной. Его когти все еще впивались в меня, и я упал, окруженный запахом смерти.

Он отбросил стол. Вокруг стояли семь охотников и еще дюжина других. Нет, на самом деле они не были охотниками. Они были загонщиками, которые выкуривали меня из любого укрытия, умело подталкивая меня к настоящему хищнику. Он был стар, этот морщинистый полутруп, и не так хорош для охоты. Тупая машина уничтожения.

"Пожалуйста" - прохрипел я. Это все, что я мог сделать.

Их развлекло состязание, в которое я их вовлек, и они некоторым образом пощадили меня. Меня не выпили досуха. Меня не прокляли навеки, чтобы я стал одним из них, Берном. Меня посадили с остальными, обезумевшими от страха людьми, чтобы растить и дегустировать по своему выбору. Нас называли скотом.

Месяцы назад я потерял всякую надежду на то, что удастся сбежать из темного погреба, где они держат нас. Даже если удастся каким-нибудь образом сделать так, чтобы эта записка увидела свет, даже если найдется герой, способный победить стаю кровососов, я все равно не могу сообщить ничего о своем местонахождении. Я пишу это только для того, чтобы сохранить рассудок и предупредить других, быть может.

Есть вещи похуже голода.

Можно неожиданно стать едой.